I Don't Speak Human

Я тот, кого страшатся в темноте,

На всех просторах Матушки-Природы.

Ты - человек, рожденный в суете,

Я - дикий волк неведомой породы.

Но как, двуногий, людям объяснить,

Что человек прослыл жестоким зверем?

Могли животные и дальше в мире жить,

Коль в этот мир ты не открыл бы двери.

К луне я обращаюсь вновь и вновь,

Но это рану в сердце не  залечит.

Веками между нами только кровь…

И я не говорю по-человечьи.

Паря над городами в вышине,

Иссиня-черным вороном пернатым,

Гляжу окрест, и сверху видно мне,

Земли агонию, людской чумой объятой.

Где род твой – там война, и Смерти лик

Природу заключил в свои объятья.

Твой вирус, человек, во все проник…

Венец творения! Ты - адово проклятье.

К луне я обращаюсь вновь и вновь,

Но это рану в сердце не залечит.

Веками между нами только кровь…

И я не говорю по-человечьи.

(Omnia - I Don't Speak Human)

Зелье

Я варю из жёлтых листьев зелье

От хандры и всяческих простуд.

От душевного и прочего похмелья,

(Его осенью поэты часто пьют)

И в котел кипящий, непременно,

Брошу стихотворных сто столбцов.

Пусть они в отваре, постепенно,

Растворятся в голосах певцов.

И пропитываясь звуками свирели,

Из глубин  языческих времен,

Заполняют  трещины и  щели,

Варевом цветным со всех сторон.

Камертоном звонким и прекрасным,

Задавая тон всему и вся,

Опьяняет охряным и красным,

Исцеление желанное неся.

Где же ты, певец, поэт, художник,

Человек с душою пополам,

Верующий брат, злодей, безбожник!?

Приходи, я зелья тебе дам!

Пусть осколки склеит воедино,

Музыка таких же буйных душ!

Чтобы выиграть осенний поединок,

Выпей это! Боль свою разрушь!

Я варю из желтых листьев зелье...

Лик задрав к раскрытым небесам,

Предвкушая скорое веселье,

Турий рог отвара выпью сам.

Отражения

Как получилось, что каждый опавший листок,

Под ноги тихо ложащийся в парке осеннем,

Испещрен черной тушью рифмованных строк,

Ветхой, пожухлой страничкой являя спасенье...

Как лунный свет, что хранит сон в безмолвной ночи,

Лишь отражением солнца являясь на деле,

Тянет к твоей совершенной фигуре лучи,

Что сладко спит на согретой любовью постели,-

Так и мое естество, одиноким лучом,

К нежной душе оберегом слепящим стремится…

Тьму разрезает и холод булатным мечом,

Чтобы в частицах природы стихом отразиться.

Душа кинжала

Сокрыта от людских пытливых глаз,

Стальной струной дрожит душа кинжала.

Кинжал убил и расплескал сейчас

Жизнь, как вино из хрупкого бокала.

И капля алая по кромке ледяной,

Немым упреком, медленно стекает.

Людская ненависть была тому виной...

Душа клинка немыслимо страдает.

Жестокосердная рука, в который раз,

Разит ударом подлым и ужасным,

Был жив соперник, но погиб тотчас,

И вот уж Ангел Смерти над несчастным.

Что ж! Радуйся губитель и подлец,

Черед и твой когда-нибудь настанет!

Восторжествует справедливость, наконец,

И кто-то так же свой кинжал достанет.

Листопад

Игривый львёнок в первый листопад

Дивился опадавших листьев цвету.

Вдыхал их непривычный аромат,

Явление приписывая лету.

И мир бескрайним кажется ему,

Ликует сердце детское от счастья.

Он чист и искренен и любит потому

И тёплую погоду и ненастья!

Ваниль, минор, осенняя пора...

Ваниль, минор, осенняя пора,

Услада глаз и сердца партитура,

И Лето у вечернего костра,

Присело согбенной от холода фигурой.

"Да, брат, не лето",- хочется сказать.

Похлопать по плечу и чашку чая,

Из термоса налив, ему подать,

Тепло в руках на вечер, обещая...

Перетекает времени песок

Из года в год, и в пламени осеннем,

Бутоном алым раскрывается цветок,

Как Лета грустного последнее спасенье.

Так до утра и просидим вдвоем,

И чтоб взбодрить друг друга на прощанье,

Мы "Мравалжамиер" в два голоса споем,

И я скажу ему: "До скорого свиданья!"