Враг

Чачей горской нутро обожгу.

Мир прекрасен и в дождь и в снег!

В рог крутой я б налил и врагу:

- На вот, выпей со мной, человек!

Позабудем распри на миг,

Успокоим обиду и гнев.

Сменит песня, на время, крик,

Непреклонное сердце согрев.

Как красива жизнь, погляди!

Как ее быстротечен век.

Не спеши же, враг мой, погоди.

Преломи со мной хлеб, человек.

Ведь в груди у тебя есть душа...

Тоже любит кого-то и ждет.

И живешь ты как я, греша,

Впрочем, может быть, наоборот.

Но сегодня, нежданный гость,

Я прошу, перед тем как вновь

Пустим в сердце вражду и злость,

Выпьем мирно за жизнь и любовь.

Витраж

Коль сердце не сдается, значит так

Угодно Проведению и Богу.

И не ропща, душой рассеяв мрак,

Пускайся снова в долгую дорогу.

Что ждет тебя на жизненном пути,

О том не ведая, тропой упорно следуй.

Пытаясь ближнего в унынии спасти,

Любовь и свет надежды проповедуй.

Когда же выйдет срок, и час пробьет,

И обозначит сердца звон кончину,

Тобой спасенный, из осколков соберет

Цветной витраж, прекрасную картину.

Тигриный дух

Тигром дух свободы заключен…

Клети сталь, в попытке безуспешной,

Издавая рев и боли стон,

Полосует в темноте кромешной.

Он неволи смрад не признает!

Воздухом кристальным от рожденья,

Естество тигриное живет

И лишь в нем находит наслажденье!

Нет таких преград, цепей и стен

И таких решеток в мире нету,

Чтобы заточить в презренный плен

Дух тигриный вольного поэта.

Окруженный, загнанный, хромой,-

Он живет надеждой, к свету рвется

Так, что содрогнется враг любой!

Что там враг! И Небо содрогнется!

"Слышишь, как ноябрь бьет по струнам"

Слышишь, как ноябрь бьет по струнам,

Черный ворон, мой пернатый друг!

Валуны, подобно древним рунам

Жребием разбросаны вокруг.

У богов жестокие забавы,

Потому осеннею порой,

Гнут ветра могучие дубравы,

Поднимая нестерпимый вой.

На морях, бескрайних океанах,

Под грядою сизых облаков,

Стонут хором волны-великаны,

Проклиная игрища богов.

Ждут меня неведомые дали,

И покуда парус не истлел,

Пред соблазном устою едва ли...

Бури ярость - вот он, мой удел!

Раздели со мной восторг и трепет,

Тяготы и радости пути,

Пусть и крылья, словно парус треплет,

Дикий ветер... Дух свой отпусти!

Мы пройдем китовыми путями,

И неистовых сердец незримый жар,

Под студеными осенними дождями,

Вновь разгонит наш резной драккар.

Душа

Осень, конечно же, все поймет и простит, 
Дождем ледяным умоет усталые руки.
Где-то душа похожая тихо грустит, 
Претерпевая те же, наверное, муки.
Ходит путями твоими, топчет эту же пыль,
Любуется красками осени в старенькой роще.
У нее такой же душевный фитиль-костыль,
Тлеет, саднит, но от этого сходства не проще.
Нет, не легче ни ей, ни тебе засыпать,
Заставлять утром слушать  Вивальди и Баха.
Потому что так нужно. Грех, говорят, умирать 
И предаваться унынию, пьянству и страху.
И еще миллион разных глупых клише,
Штампов, печатей, сводов дурацких правил.
Вот и сидишь. Рюмку выпил - готов уже,
Потому что на полпути себя где-то оставил.
Молчишь, смотришь в пол... Вот так.
Спёкся, дружок. Был, вот, боец и нету.
Хочется с трассы сойти, но ломишься, как дурак,
По выщербленному ветром, дождем, парапету.
А где-то Она, в храме души своей,
Ежедневно проводит тихие, скромные службы.
Это Она будет ждать тебя у открытых дверей, 
Сердце Ее  даст тебе счастье любви и дружбы.
Ну а пока что пей, допивай свой расплавленный яд.
Пропитывай сущность больную горячим отваром.
Но только запомни: не твой персональный ад,
А вера Ее в тебя подарит спасение. Даром.

Чертоги

Знаешь ли, как воет ветер дикий,

В тех пустотах согбенной души,

Где когда-то Янус, бог двуликий,

Посадил полынь и камыши?

Там, в чертогах, лик любви и счастья

Красовался долгие года.

В стенах этих голос нежной страсти

Огранил породы, как вода.

Нет... Теперь все умерло, остыло,

Не струится свет ночных светил.

Все не так теперь, как раньше было!

В тех чертогах я и сам остыл.

Сердце камнем сделалось холодным,

Изморозь на нем и черный мох.

Раньше дух звездой был путеводной

И горел звездой, покуда мог...

Воет ветер там, в моих пустотах.

Изредка я прихожу во тьму,

Чтобы постоять чуть-чуть в воротах

И побыть немного одному.

Прошлому конец и жить не нужно

Тем, что душу ранит, тяготит.

Только почему же так натужно

Ветер стонет и душа саднит...

Постою... послушаю. Возможно,

Чтобы не забыть любви мотив,

Прихожу к воротом осторожно

Ветер слушать… Потому и жив.

Легкость

Осенним ветром налечу,

Перемешаю листьев краски. 

Коль ты захочешь, научу

Пить кофе с капелькой табаско. 

Пусть обжигает поцелуй, 

Натянет нервы как канаты. 

Люби меня, живи, танцуй, 

Рви на куски души заплаты. 

На листьях терпкая роса  

Настойкою дурманит разум,

И паутинка в волосах,

Почти невидимая глазу…

В тебе вся легкость бытия,

В движеньи рук и бликах света!

И свою сущность не тая,

Душа твоя всегда раздета.

Я так хочу запечатлеть

Твоей улыбки вспышки солнца

И песню осени допеть,

И легкости испить до донца.

Силуэт

Город дышит с нами в унисон.

У окошка куришь недвижимо.

Воспаленных губ твоих бутон,

Выпускает тихо струйку дыма.

Сколько времени проходит и веков!

Ты все также хороша и безупречна.

Посреди бетонно-каменных оков,

Красота твоя как будто вечна.

Я любуюсь... Твой точеный силуэт,

Так подсвечен окнами прекрасно...

Фонарей вечерний, мягкий свет,

Утонченный лик ласкает страстно.

В этот миг мне хочется молчать,

Слиться с осенью за окнами и светом.

Наложить незримую печать,

На чело твое перед рассветом.

Воздухом и дымом сигарет

Стать, чтоб ты дышала мною!

(Если бы ты знала, сколько лет,

Пролетело в миг тот за спиною...)

Нет, рассвет, сегодня подождет.

Эту ночь я растяну как вечность,

Прежде, чем день новый украдет

Волшебство твое и безупречность.

(art by Thomas Saliot)

Вода

Девочка моя, вода все смоет.

Проливным дождем октябрь придет.

Сердце по ночам, как прежде ноет,

Но душа без боли не поет.

Что ж поделать, коль судьба людская

Вышита узором непростым…

Дождь меня обнимет, приласкает,

Разгоняя  тяжесть, словно дым.

Сам давно как  древняя стихия,

Воя ветрами, пустынями  бреду…

И пишу надрывные стихи я,

И выкрикиваю имя, как в бреду.

Где же ты, где мы, где все что было?

Было ли? Быть может давний сон…

Что-то в глубине меня остыло,

Костью в горле вместо песен  стон.

Кто я сам - давно уже не знаю,

Но в часы прозрений, в сотый раз,

Сам себя жестоко распинаю,

Выставляя душу напоказ.

Дождь придет и раны успокоит,

Облегчит на время боль мою.

Девочка моя, вода все смоет.

Только… я без боли не пою.

Осеннее

Всмотревшись в глаз коньячных омут вечный,

Застыну рядом изваяньем, не дыша.

Как ты прекрасна, Осень, бесконечно... 

Как в своей тайне несравненно хороша.

Твори, прошу! Сокровищем бесценным,

Природе щедро раздавай полутона.

Я в красоту твою влюблен самозабвенно, 

Что в дар поэтам Господом дана.

Снова осень и полутона

Снова осень и полутона,

Виски пополам с дождем в стакане.

Как и я, по-прежнему одна,

Осень держит путь в цветной сутане.

Нет желанья пить, нет суеты,

Только где-то там, в души глубинах,

Выгибают синие киты,

Песням в такт, свои литые спины.

И гудят ветра в гигантский рог,

Ублажая слух, сердца врачуя...

"Хорошо, что Осень создал Бог",-

Про себя, восторженно, шепчу я.

Пенных волн чернильная вода

Исступленно берег рвет на части,

Отдаваясь без остатка, как всегда, 

Необузданной и первобытной страсти.

И сидишь на этом берегу, 

В вихре брызг, эмоций оголтелых, 

Глядя, как сплетает радугу 

Над водой художница умело.

Цветные сны

Мне по-прежнему снятся цветные сны,

Где все по-другому, где все иначе.

Там столько Вселенных... И все тесны,

Но самое главное - ты не плачешь.

Нет, не смыкаешь ладони в мольбе,

И ожидая меня в нашем доме,

С улыбкой рисуешь, а твой мольберт

Мерцает порталом в дверном проеме.

Там, за окошком, прибой ворчит.

О чем-то своем, во дворе чинара

Мечтает, по крыше ветвями стучит,

И пес на привязи дремлет старый.

Ветер гуляет - он частый гость.

Вот уж звенят бубенцы у ограды,

Качнется приветственно спелая гроздь,

Посаженного тобой винограда.

И все в мире этом, как я и ты -

Любовью пропитано, словно солнцем.

И нежными полутонами цветы

Меня встречают в открытом оконце.

Я задержусь на крыльце, замерев...

Окину взором морские просторы,

Где сам бог пучины разверзнул зев,

Где небо зиждется на опорах.

Сделаю вдох... Соль морская и йод.

Воздух дурманит меня, словно ядом.

Сердце ликует, душа – поёт!

Скрипнула дверь, вот и ты со мной рядом.

Так и сидим... Ты прижмешься ко мне,

Тихо вздохнешь, как и я, от счастья.

(Господи... да оставь меня в этом сне!

Приколоти в мире том запястья!)

Снятся мне сны. Мы всегда в них вдвоем.

Может и я средь миров, измерений,

Также живу и во сне твоем…

Хотя бы в одном из твоих сновидений.

Когда ложится ночь на город

Когда ложится ночь на город магией теней,

Я непременно вспоминаю именно о Ней.

Легка, воздушна, невесома, поступью богов,

Идет сестра ветров и бури, посредь облаков.

Душа звезде подобна, словно… Ярче во сто крат,

Лучи ее по всей Вселенной пламенно горят.

И если ты узрел однажды девы нежный лик,

На все века ее запомнишь в этот самый миг.

Она - сама Любовь и Жизнь, а потому и Смерть

Собой способна сокрушить, как каменную твердь.

Когда окутывает город магия теней,

Шепчу под нос себе едва: «да будет ночь длинней».

Без названия

В мумифицированных душ несчастный век,

Чувств заменителей, загубленных талантов,

На лбах, обернутых в парчу и лён калек,

Невольно ищешь текст: «без консервантов».

***

Давно уж меня не печалят тяжелые тучи,

Дождей проливных барабанная дробь за окном.

Мне буйство стихий никогда, знаю я, не наскучит

И в пору такую мечтаю я лишь об одном:

Быть там, где гроза, в эпицентре неистовой бури,

На гребне волны подниматься до сизых небес,

Орлов горделивых быстрее и мстительных фурий,

Нестись всем ветрам и течениям наперерез.

Пусть гром оглушает, и молнии рвут мои крылья,

Штормов, ураганов звучит нескончаемый рёв!

Его не страшусь, а страшусь лишь покоя бессилье

И праздность пустых, и оброненных походя слов.

Иггдрасиль

Темной ночью, пропахшей цветами и травами,

Когда месяц изогнутый тлеет, как старый фитиль,

На морском берегу, за горами, полями, дубравами,

Я тебе покажу, где растет молодой Иггдрасиль.

Заключая корнями в объятия почву и скалы,

Наполняя живительной силой природу вокруг,

Развернул свои плечи, как энт, исполин небывалый, -

Дивный ясень, сокрытый от взоров, мой сказочный друг.

Под его шапкой-кроной душе хорошо, словно дома.

И в жару укрывает и греет в промозглые дни.

Мне особое чувство покоя в том месте знакомо,

Когда я прихожу помечтать в благодатной тени.

Тут и стих по-особому ляжет на сердце, и песня.

Отойдут все проблемы, заботы, и канут в туман.

И когда сквозь мозаику листьев глядишь в поднебесье,

То без мёда хмельного становишься весел и пьян.

Это древо моё и ничье, это -  ось Мирозданья.

Измеренья пронзая собой, как заточенный шпиль,

Открывает объятия щедро любому созданью, -

Молодой ясень Жизни, величественный Иггдрасиль.

Коннект

Не смотря на отстутствие мобильного интернета

Есть какая-то с нею тонкая, высшая связь.

И сидишь довольный, благодаря Бога за это,

Батареи разряда и разных помех не страшась.

Потому что важнее всякого рода коннектов,

Самый главный и действенный в мире коннект:

Между душами связь определенных объектов,

С мощным сердцем, усиливающим эффект.

Воронов Королева

Я встретил ее в долине цветов,

Под сенью гигантского древа.

Прекрасную деву из сказок и снов -

Воронов королеву.

Она пела песни друидов и фей,

О древних мирах и сраженьях.

Я видел ее силуэт меж ветвей,

Сам замерев без движенья.

Дрожал нежный голос в тиши серебром,

И, где-то вдали, барабаном,

Бил ритмично под музыку гром,

Вторил ветер органом.

О, дева, создание древних богов,

В куплетах и длинных припевах,

Лечила мне душу от ран и грехов -

Воронов королева.

Застыла долина, и гор седина

Туманом сошла, мир окутав.

И манит меня глаз ее глубина,

Вечностью стала минута.

Так и рассвет незаметно настал

И все засверкало в долине.

Сижу и гадаю я спал, иль не спал,

Тут, на цветочной перине.

И только два ворона, чёрных как ночь,

Прокаркали хрипло, что дева,

Никто иная, как Одина дочь -

Воронов королева.

Love is new everyday

Как переменчива Любовь в своей красе

И дню подобно, с первыми лучами,

Она сверкает в утренней росе,

И пламенем свечи дрожит ночами.

Порывом ветра остудит, порой, в жару,

Печалясь, радуясь, и сердце заставляет,

Играть в красивую и нежную игру…

И как изысканно она в нее играет!

Любовь иная каждый день. Не угадать,

Когда собою озарит твой путь тернистый.

Надолго ли Господня благодать,

Раскинет над челом шатер тенистый.

Иглой на сердце шьет она судьбу,

Испещряя нитями цветными.

И боль, и счастье вышивает, и мольбу,

Смягчая швы дождями проливными.

Не распознать, кто фаворит, а кто мишень.

Мы все равны в дурманящих объятьях.

Любовь всегда иная, каждый день.

И это свойство - и награда и проклятье.

С ума сведет, надежду дарит вновь,

Кого-то губит, иль кого-то возвышает,

Ведет игру забавную Любовь…

О, как изысканно она в нее играет!

Там-Весна.

Там Весна тебя ждет, у кромки реки полноводной

Молчалива, с улыбкой на сомкнутых тонких губах

И смывает капель, даже, кажется, грех первородный,

В этом месте, где зиждется небо на древних столпах.

Ты дождался тепла. Твое сердце гранитной породы,

Шевельнувшись в груди, напоет незнакомый мотив.

Разольется окрест этот звук, словно талые воды,

Тишину в резонанс небывалый на миг превратив.

И ты будешь стоять, как всегда, нелюдимый и гордый,

Улыбаясь в ответ юной деве, душою воспряв.

И в душе твоей дикой, звучать будут эти аккорды,

Благодатью мелодии дух умягчая и нрав.

Так иди же к реке, что потоком любой камень точит!

Там, у кромки воды, вновь себя обретя, ты поймешь:

Неминуемо будет рассвет после длительной ночи!

Ты дождался весны, друг сердечный. Ты снова живешь.